— Пятьсот пятьдесят семь отнять сто шестьдесят.
Мы стоим перед супермаркетом. Инфанта лезет в сумочку и достаёт телефон.
— Нет, без телефона.
— Это как? Почему?
— А так, головой думай.
Кучерявая голова смеётся, потом серьёзнеет, задумывается, ещё через некоторое время детские пальчики начинают рисовать в воздухе цифры, очень длинные и заковыристые. Наконец выдаёт:
— Четыреста девяноста пять.
Мне очень хочется спросить, каким таким филиппинским путём получилась цифра. Но моих познаний в английском не хватает для философских дискуссий. Я качаю головой. Кучерявая голова хохочет:
— Ну почему?! Телефоны специально придумали для этого!
— Очень сомневаюсь. Считай давай.
— А звонок другу можно? — Инфанта разрывается от смеха и виснет у меня на руке, тут не до математики.
— Ладно, доставай телефон.
Разбитый накануне айфон переливается всеми цветами радуги, но в конце концов выдает нужную цифру:
— Триста девяноста семь? — чёрные глаза округляются и недоверчиво смотрят на меня.
— Да.

Именно столько мы проехали за предыдущие три дня.

* * *

Неделей ранее.

Девушка прислала свою локацию, получалось не слишком далеко, даже скорей близко. Я поехал искать и через полчаса уже стоял рядом с вонючей сточной канавой, по краям которой ютились постройки гаражного типа из рифлёного железа, со щелями, забитыми глиной, в которых вам может показаться не должны жить люди.

Разумеется локация оказалась ошибочной, не бывает всё так просто. Девушка прислала новую схему, сказав, что находится рядом с начальной школой Святого Франциска, я могу спросить у кого угодно на улице.
Но на улице никого не было.

Новая геолокация оказалась не более удачной: мотоцикл уперся в улицу, шириной чуть более метра, по которой были расставлены стулья и люди. Кое-где догорали кучи мусора, и можно было подумать, что снимается фильм про зомби-апокалипсис, массовка двигалась волнообразно взад-вперед и мимо меня. Никто не возмущался, что я еду через декорации, но знаками показывали, что дальше дороги нет.

Я вступил в переговоры с человеком в рваной майке. Можно было подумать, что его пытались прострелить из дробовика, а потом располосовать огромным ножом, но ничего не вышло. Через дыры, украшенные по краям висящими лоскутами ткани и нитками, были видны татуировки, по которым читалась история жизни бесстрашного мачо, полная любовных сцен.

Человек тем не менее пояснил, что школа такая есть, но находится в другой стороне за вонючим рвом, который они называют рекой. Не хочу ли я кстати жареной рыбы из этой реки? Нет, ну ладно. Мой собеседник почесал через майку живот и принялся вдумчиво считать кварталы до нужного мне поворота.

Тем временем я отправлял злобные смски: «ПРОВЕРЯЙ ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ! ПРОВЕРЯЙ ПЕРЕД ОТПРАВКОЙ!!!» С той стороны конечно ничего не поняли и написали мне, что я злой.

Удивительно, но по схеме человека в майке, нарисованной пальцем в воздухе, я уже через пятнадцать минут стоял перед нужным мне зданием.

В воротах школы, прислонившись к забору, меня ждала очень смуглая девушка и писала смску «Ну ты где??» Чёрные сильно вьющиеся волосы стянуты в тугой пучок, одета в лосины и опять же чёрную фривольную майку с глубоким вырезом. Декольте подобрано таким образом, чтобы чуть повыше груди можно было рассмотреть татуировку арабской вязью.

— Ну привет наконец. Как зовут? — я постарался улыбнуться.
— Привет. Лара.
Девушка испытывала легкую неприязнь ко мне и одновременно стеснение, разговаривала куда-то в сторону и я ничего не мог понять, — Ты почему злишься?
— Потом проверь что ты мне наотправляла! Я не таксист, чтобы знать все школы на районе.
— Хорошо. Куда поедем?
Девушка мне не очень понравился, поэтому я не хотел растягивать свиданку и куда-то ехать.
— Мне нужно выпить горячий кофе. Севен-элевен.
— Горячий кофе? — девушка прищурилась под палящим солнцем.
— Да, горячий, то есть безо льда.
— Как скажешь.

Мы посидели в ближайшем магазине, я выпил кофе, девушка съела булочку, поговорили о том, о сём. В числе прочего я спросил, была ли девушка в Арабских Эмиратах? Нет. А почему татуировка на арабском? А просто так.
Это показалось мне подозрительным странным. Впрочем русские тоже любят набивать китайские иероглифы, особо не вдаваясь в подробности, что на них самих будет написано.
Кстати, оказалось что у девушки есть паспорт, который филиппинцам нужен только для выезда за границу, для жизни внутри страны достаточно ай-ди-карт. Это мне показалось странным номер два.

Я закруглился, завёз девушку домой и поехал восвояси.

Дома прочитал смску «Ахахаха, прости» — девушка посмотрела наконец куда меня отправляла.

К вечеру пришло новое послание:
«Я такая пьяная»
Я подумал и ответил:
— Хочешь я заберу тебя выпить кофе?
— А ты привезешь меня обратно?
— Да, завтра утром.
— Хочешь, чтобы я спала с тобой?
— Если захочешь.
— Ахаха, ок

Так мы начали встречаться с Ларой.

Я понял, почему эти волосы не распускаются. Они из проволоки. И собрать их обратно в пучок просто не возможно.

Утром я посчитал должным поразнообразить досуг Лары культурной программой и мы поехали на берег. На городской конечно.

На набережной Манилы есть всего одно место, которое мне нравится: здесь относительно мало людей и есть Севен-элевен, где можно взять кофе и посидеть на парапете.

Чуть дальше находится торговый центр и народу уже не продохнуть.

Пьем кофе, болтаем,

разглядываем крабов, что бегают тут же по камням.

* * *

Так прошла неделя. Дома я готовлю вкусные овощи с мясом, Лара готовить не умеет. Объяснение простое: у молодых филиппинок нет ни плиты, ни кухни, ни собственно еды. Питаются на улице рисом, ну и (куда ж без этого) чипсами и булочками.

— Хочешь на выходных пойдем в пеший поход в горы? — спросила как-то Лара.
Я удивился. Обычно такие вопросы задаю я. Честно говоря особого желания ходить пешком у меня не было, тем более что до гор предполагалось ехать на автобусе, а на Филиппинах это не самый комфортный и уж точно не самый быстрый вид транспорта. Но съездить куда-то хотелось, так как последняя поездка мне не принесла ничего, кроме разочарования.

Я долго разглядывал карту и вдруг меня осенило:
— А поехали на восточное побережье?
Я проложил маршрут и получилось всего-то сто пятьдесят километров.
Ларе было все равно куда ехать и она с радостью согласилась. Филиппинкам редко удаётся куда-либо выбраться по причине работы и тотального отсутствия денег. Плюс к тому их знание географии ограничивается знанием магазинов на районе.

Так как Лара работает в секретариате школы, мы договорились на выходные. Но уже через день Лара написала «Я так возбуждена предстоящей поездкой! А поехали завтра?» Ей не терпелось. Была среда.
— А поехали.

Конечной точкой маршрута выбрана некая Инфанта — маленький городок на восточном побережье, где я кстати ни разу не был. Вся моя предыдущая поездка проходила вдоль западного берега, а возвращался я через материк.

Лара приготовилась к путешествию как это и подобало сделать девушке двадцати двух лет: приехала в резиновых шлёпанцах, всё в тех же лосинах, открытой блузке и привезла целый пакет чипсов и печенья.

Я посмотрел на Лару. Эволюция развития застала её на промежуточной стадии от белого человека к негритянке, такая не обгорит на солнце. Пусть едет как хочет.

Первым делом сфотографировал одометр, чтоб знать сколько проехали.

К путешествию готовы. Не на северный полюс едем.

По утру дороги разгружены и мы быстро выбираемся из города.

Проезжаем петушиную ферму.

Тут разводят исключительно петухов, кур нет. С какой целью — не очень понятно.

Кукарекают одновременно сразу все. Удивительное ощущение, будто стоишь посреди десятка деревень.

В этом шлеме хорошо играть в хоккей, но плохо падать с мотоцикла.

Через сто километров люди пропали вовсе и стало совсем хорошо.

Насколько же плотно они живут! (Манила — самый густонаселенный город мира) Что в Метро-Маниле (так называют агломерацию, т.е. вместе с пригородом) живут пятьдесят двенадцать миллионов (сильно заниженная цифра, здесь живут все, как и в Москве, просто без регистрации), а в ста километрах уже нет никого.

Наконец начинаются пейзажи, от которых захватывает дух. Это первый раз с момента моего приезда на Филиппины.

Инфанта

Мне понравилось название города: Инфанта. «in Fanta» Мы находимся внутри Фанты! Лара не поняла шутку, у них нет фанты.

Потом «инфант» — это ребёнок. Лара — почти ребёнок, как и все женщины. «Infant in Infanta» — ребёнок в ребёнке, ребёнок в квадрате, скорей даже корень из ребёнка. Конечно я не стал ей озвучивать такой глубокий бред, но мне понравилось называть Лару Инфантой и с тех пор к ней это прилипло.

Она же называла меня Беби, что меня ужасно бесило, я объяснил, что это «шлюховато» и только проститутки так называют своих клиентов. Инфанта спросила как бы я хотел, чтобы она меня называла. Я предоставил на выбор целый ряд производных от своего имени, но ничего не изменилось.

Я ошибался насчет несгораемой смуглости ее кожи, а скорей ошибался насчет филиппинского солнца. Шея Инфанты сгорела до волдырей.
В конце мы намотали на шею Лары-Инфанты мою грязную футболку, скрепив ее спереди английской булавкой. Но было поздно: шея уже не вращалась и любое прикосновение к ней было ужасно. Лара обгорела первый раз в жизни.

И вдруг, совершенно нежданно-негаданно мы выезжаем… на пустынный берег!

Вот стоило мне до этого путешествовать вокруг острова 1400км чтоб ничего этого не найти? А оказалось все спрятано у противоположного берега всего-то в ста пятидесяти километрах.

Валяется — это не мусор, это кокосовая скорлупа.

Ну куда ж без этого.

Наконец-то мотоцикл с поклажей стоит на кромке пляжа прям рядом с нами. На радостях все бросаем и бежим купаться.

Тут же в перелеске бродят прибрежные коровы. А два сторожевых пса, устроившись на столе в беседке, их как бы охраняют. Сперва начали на нас вяло тявкать, потом и вовсе заснули и на нас никак не реагировали.

Вдоволь накупавшись и назагоравшись, решили прокатиться по берегу до конца косы, вдруг там припрятаны места еще лучше.

Коса закончилась рыбацким посёлком городского типа. Мы приняли душ на заправке: после соленой воды и дня на солнце при +35 этого очень не хватало. Я купил бутылку бренди и мы отправились искать закусочную.

Лицо, не смотря на всяческую и своевременную защиту, всё равно подгорело.

Бренди хорошо легло на пустой желудок. После непьющих таек я был удивлён сильно развитым для её лет алкоголизмом Лары. За вечер она практически в одно лицо уничтожила бутылку 0,7, осталось слегка на донышке. Я принимал участие так себе. Справедливости ради надо сказать, что крепость напитка была 25 градусов, но всё равно это не компот.

Ночевали на пляжу. А точней на кромке пляжа, куда по редкой траве, пробивающейся через песок, можно было закатить мотоцикл.

К тому времени мы уже поменяли имя девушки с Лары на Инфанту. Так вот, оказалось, что она не только пьёт, но ещё и курит. К счастью не много.

Я не стал разводить костер, у меня так же не было ничего для приготовления пищи. Именно поэтому мы ужинали в городе. Тем не менее, по возвращении Инфанта на удивление быстро развела костер из сигарет и кокосовых половинок, которые, высохшие на солнце, оказалось прекрасно горят. Тут я пожалел, что у меня нет решетки для барбекю и мяса.

Огонь полыхал что надо, раздуваемый бризом с моря. Мы сидели у костра и пели песни.

Спать легли чуть ли не в девять вечера и спали, понятно, что называется без задних ног.

* * *

Проснулись в пять. Предрассветная мгла. На пляже, а правильней сказать на берегу, появляются люди.

Рыбаки в неожиданно большом количестве отправляются в море.

Лара и я вылезаем из палатки в ожидании восхода.

И тут началось.

Из палатки тоже хорошо видно.

Дрова ещё не поспели.

У нас оставалась одна ночь в запасе и мы решили разведать ту красивую реку в долине, которую проезжали вчера днем. И встать по возможности на реке. Очень хотелось пресную воду под боком, я устал ездить мыться за десять километров на заправку, запасы питьевой воды тоже были не безграничны. По такой жаре люди выпивают за день гораздо больше двух литров воды, которые мы имели на двоих.

Нашли место, где можно съехать к самой реке.

Экскаваторщик зачем-то строит плотину. Возможно детство заиграло в одном месте.

Местные не мучаются вопросом, где помыть мотоцикл или машину. Купаться и брать воду мы решили выше деревни.

Вдоль реки, тонкой жёлтой нитью протянулась просёлочная дорога. Мы решили провести разведку боем и проехать по ней до самого конца.

— Хей! — окрикиваю девчонок.

Дорога то поднимается вверх, и тогда колеса мотоцикла скребут грунт у самого края обрыва.

То спускается вниз, и тогда мы стараемся съехать поближе к воде и «погулять ногами».

Вода кристально чистая, можно пить без кипячения.

Купаться хочется всем.

Но палатку здесь не поставишь.

То, первое место с экскаватором, оказалось самым удачным и мы возвращаемся.

На месте нашей палатки стоит животное. Аккуратно его двигаем.

Мотор, а именно так на Филиппинах называют мотоциклы, стоит тут же под обрывом.

Надо позаботиться об ужине.
— Ты сможешь развести здесь такой же костер как вчера?
— Без проблем, — Инфанта затягивается сигаретой.

Я вижу, что она хочет спать и почти валится с ног. Несмотря на то, что мы проспали девять часов накануне.
— Хочешь я оставлю тебе палатку, а сам съезжу в город за едой?
— Отличная идея.
Я бросил палатку на землю, девушка тут же принялась ее самостоятельно раскладывать и ей это удалось. Я подумал, отвязал вещи от мотоцикла и бросил здесь же, лучшего места для ночевки не найти.

Зевая на ходу и забираясь в палатку Инфанта спрашивает:
— А ты сможешь найти дорогу обратно?
— Если до вечера меня не появится, утром езжай домой на автобусе.
Глаза Лары округлились, сон пропал, она замерла и в ужасе смотрит на меня.
— Да я шучу.

Утро

Будущий кофе.

Трусы сохнут на прутике. Теперь у нашей поляны есть флаг.

Это была лучшая поездка в этом году. За три дня мы не спеша проехали четыреста километров, в общей сложности на всё потрачено 30 долларов.

Николай Тринадцатый
2019 март
Филиппины, Манила