Я подсел, что называется, на пешие походы. Взору открываются очаровательные пейзажи, которые не видны из грязной, окутанной смогом Могилы Манилы.
Но я даже представить не мог в ужасном сне, как это быстро меня доконает.
Гора Балагбаг
Рядом с предыдущей горой я нашел отворот и чуть в стороне замечательный маршрут, состоящий из двух дорог, замкнутых в кольцо.
Одна из которых называлась
Trail Don’t Look Back (Тропа Не Оглядывайся Назад)
Направление знакомо: всё те же пятьдесят километров от Манилы, которые я проезжаю за час, а потом чуть в сторону.
Чтобы справить нужду сделать пару фоток, я бросаю мотоцикл на обочине и лезу на невысокий холм.
Сверху открывается вид на микроскопическую Манилу вдалеке и на бетонный завод совсем рядом, впоследствии я удалил эти фотки за низким художественным содержанием. В другую сторону виден мой мотобайк на обочине и два деревенских трайсикла, которые зарабатывают копейку, перевозя пассажиров от нормальной дороги по направлениям, где разбросаны жилища крестьян, и куда городской автобус никогда в жизни попасть не сможет. Разве что сбросить его с вертолёта.
По склону бродят козы. Прочитал в умной книжке, как можно повысить надой скота. Достаточно, заходя в хлев, спросить: «Ну что, сегодня будете давать молоко или мясо?»
Гора, в сторону которой я пойду.
Выехав на тропу «Не Оглядывайся Назад» я долго думал, а не поехать ли мне дальше? Наконец решил, что раз уж собрался ходить пешком, то и нечего лентяйничать. Загнал мотобайк в тенёк под терновый куст, отметил точку в навигаторе, чтобы потом его найти, и двинулся вперед.
Мотобайк там наверху, я ещё думаю, а не поехать ли дальше.
Сколько же раз потом я сказал себе: «Слава Богу я пешком!» Особенное удовольствие доставляло фотографировать дорогу, по которой иду. Вопреки названию, я постоянно оглядывался и наслаждался пейзажем.
На некоторых деревьях растут цветочки. Как их не убила жара?
«Тут бы я проехал», подумал Штирлиц.
Там вдалеке извивается рыжим червяком моя тропа.
Просто зелень. Радует глаз. (один? откуда поговорка вообще взялась? а что делает другой глаз?)
Неприлично громко радуюсь, что иду пешком.
Тяга к жизни.
Начинаю смеяться над идеей проехать тут. Хотя эндурастам (безбашенным водителям подготовленных мотоциклов класса Эндуро) дорога понравится.
При желании и я бы смог здесь проехать. Нашел фотку, где мы с Ромкой «едем» по такой же дороге. Просто это займет многократно больше времени, чем идти пешком.
Женщина с мачете и ребёнок. Спрятались в кусты, чтобы меня пропустить.
Маленькая ветхая хижина на склоне горы, к забору привязана лошадь. Хозяйка возится рядом, филиппинка средних лет. Немного поговорили: женщина рассказала, что не любит шум и суету, поэтому поселилась здесь. До ближайшей дороги два часа ходу. А на лошади она перевозит мешки с цементом для строительства нового дома. Я попросил воды, мне принесли, выпил литр.
Эта деталь важна. Я не брал воду с собой, понадеявшись на реки и ручьи. Температура на солнце между тем около 37-38 градусов, на открытых склонах сильный ветер выдувает из вас остатки влаги.
Нашёл брелок. Тагайтай — большое озеро вблизи Манилы.
Горы до горизонта.
Еще конь. Или самка коня.
Люблю пешие походы.
Дошли не все.
Вот уж что я совершенно не ожидал увидеть на вершине горы, так это джакузи.
По дороге с другой стороны холма люди приезжают сюда, чтобы сделать селфи. Довольно популярное место, громкие филиппинцы, человек двадцать, оккупировали все камни.
Большой гараж, где двое парней бездельничают и курят, я прошу воды и выпиваю второй литр.
А вот дальше я допустил ошибку. Как оказалось, критическую.
Османд показывал тропу туда, за этих девчонок, что делают селфи, и дальше вниз. Я пошел. Вокруг скошена трава и тропа закидана, а оттого ужасно скользко. Меня смущало, что тропинка слабо различима, но я продолжал идти. Там внизу, начиналась вторая часть моего маршрута в обратную сторону, и попасть к ней иначе, кроме как по этой тропе, никак больше было нельзя.
Уклон такой, что под ногами всё сыплется: смесь камней, песка и глины, вокруг заросли высокой травы. Но до конца нитки маршрута всего 1200 метров! Внизу видны река и хижина. Я аккуратно ступаю по камням, вдоль оползней, каждый из которых норовит оторваться и уползти в овраг.
Тропы больше нет. Нет никаких отпечатков следов. Я пытаюсь идти вниз, но с каждым шагом грунт подо мной обваливается и я сползаю вниз, пока не упираюсь в какой-нибудь камень.
Я в ловушке. Держусь руками за дерево, чтобы не катиться вниз. Начинает подгорать лицо. Вокруг меня оползни, которые представляют собой разлом земли с сыпучими краями. Я стараюсь не паниковать, но у меня сбивается дыхание, потому что с каждым шагом я лечу вниз и цепляюсь за деревья.
Восемьсот метров до конца. Начинаются деревья с необычайно острыми шипами по всей высоте ствола. Но некоторые гладкие. Но иногда я ошибаюсь.
Жара ужасная, но чулок с лица пришлось снять — появилась одышка и мне не хватает воздуха. Мне это не нравится: через дыхание из нас выходит влага, а я дышу как паровоз. Губы пересохли и слюней во рту не осталось.
Османд говорит, что я иду мимо тропы. Я пробую сместиться, но там оползень и овраг. Я двигаюсь от дерева к дереву, слетая по сухим листьям и серой глине, которая поднимает облака пыли. Хватаю любые деревья без разбору, иногда просто утыкаясь в кусты, которые ловят меня в объятья своими острыми шипами.
Некоторые деревья дают тень и тогда я сворачиваюсь калачиком под ними, удерживаясь за ствол руками, пытаясь передохнуть и восстановить дыхание. Времени час дня, самое пекло.
То и дело достаю телефон, чтобы проверить цифры. Семьсот восемьдесят метров. Два шага — метр, два шага — метр. Сползаю, камни шлёп-шлёп, кусты хвать! Семьсот семьдесят метров.
Почти все деревья растут по краю оврага. По-видимому в сезон дождей здесь несется поток, дающий живительную влагу.
Спускаюсь в овраг. Цифра не убавляется, так как я иду в сторону. Подошва китайских сандалей начинает расслаиваться и передняя лямка почти не держит. Я затягиваю среднюю так, чтобы сандаль висел на подъеме ноги. Всё чаще ложусь в тень.
Четыреста пятьдесят метров. Деревьев становится больше. Я догадываюсь сломать длинный шест и опираюсь на него как тирольские прыгуны. Часть нагрузки переходит на руки и шаги становятся более уверенными, так как не приходится резко переносить вес на камень.
Я и мой шест.
Моё окружение.
Бурелом заканчивается, а русло становится более пологим. В этой точке моя потерянная тропа должна воссоединиться с руслом. Но ничего не происходит.
Я слышу блеяние коз! И наконец мой пересохший ручей соединяется с другим, по которому вполне шустрым потоком катится вода.
Очищаю русло от листьев, даю воде протечь, очиститься от всякой мути, и жадно напиваюсь, черпая ладошками снова и снова. Некоторое время лежу здесь же, благо деревья стали большими и дают обширную тень. Времени три часа дня. Я прошел километр за без малого два часа.
Нахожу срубленную палку и понимаю, что здесь были люди. Дальше спуск начинает приносить удовольствие.
Рядом с небольшой деревней, ручей примкнул к реке, в заводи которой купались дети. Взрослые, увидев меня, были удивлены.
* * *
Увы, это не конец рассказа.
Теперь до моего мотоцикла осталось пять километров по другому берегу реки.
Тут бы мне подойти к крестьянам и попросить воды, но я подумал, что и так хватит.
Обезвоживание
А дальше началось неладное. Замучила одышка настолько сильная, что я не мог идти дальше. Дорога, как нарочно, пошла снова в гору. То есть всё время в гору! Темнеть начинает в шесть, сейчас три.
Я всё чаще стал ложиться на тропу отдыхать. Честно говоря я не ложился даже, а просто валился на неё как подкошенный. Под голову успевал подсунуть сложенную вдвое кепку. Похоже, что в бесконечной борьбе за существование трава в жарком климате просто обязана быть режуще-колючей.
Каждые двести метров остановка и я валюсь, как мешок с дерьмом картошкой где попало. Почему на тропу? Да потому что либо косогор, либо кусты и лечь абсолютно негде. Чистота шорт и рубашки меня больше не беспокоили.
А я собирался взять рюкзак! Я едва не рассмеялся. Думал на берегу реки развести костер и приготовить себе лапшу и кофе, ахаха. Я бы выбросил рюкзак ещё раньше.
Темнеет в шесть, надо идти. За час я прошёл полтора километра.
Тропа поднималась все выше. С другой стороны реки, которая текла в ущелье, я видел гору, на которую поднимался сегодня.
Три километра из пяти. Новая напасть — начало сводить ноги. Свело одну и сразу вторую. Я шлепнулся на четвереньки, перекатился на спину, пытаясь распрямить суставы и вытянуть пятки вперёд. Чуть полежал, полегчало. Пытаешься встать — ноги ватные.
К пяти вечера я прошел четыре километра. Теперь вершина на той стороне реки была на одном со мной уровне. Начался ветер. За раз я мог сделать не более десяти — двадцати шагов, то и дело промахиваясь мимо тропы. Меня болтало из стороны в сторону. Всё чаще я лежал и смотрел в карту, просто затем, чтоб не идти.
Я забыл сказать, как называлась тропа по эту строну реки.
Deadman’s trail (Тропа Мертвого Человека)
Название мне всё больше не нравилось.
Десять шагов, сердце. Десять шагов, сердце. Прилег, замерил пульс: сто двадцать ударов в минуту, нормальный. При этом казалось что сердце сейчас выскочит наружу, шлёпнется на тропинку и я на него наступлю.
Тропа узкая. Колючая трава склоняется над ней, захватывая в плен ваши ноги при попытке двигаться. Истерзанные ноги уже ничего не чувствуют. Всё будто говорило мне, полежи часок, отдохни, спешить некуда, ночь скоро убаюкает тебя.
Вариант с ночевкой я тоже рассматривал.
Тропа идет по самому гребню.
Пока лежу, фотографирую. Солнце почти село. До байка семьсот метров.
Заставляю себя двигаться. Мысль была, что глупо сдохнуть в пятистах метрах от мотоцикла! И что лучше? Дойти ценой невероятных усилий сейчас или остаться спать на этой тропе, в надежде на восстановление сил к завтрашнему утру? Но с чего бы им восстановиться.
В последнюю гору я полз как Мересьев. Меня спасло то, что наверху было пастбище, относительно плоское, и двести метров я прошёл по ровному полю.
Как только вышел на дорогу, сразу наткнулся на мотоцикл. Родной! Дождался.
Сумерки были лёгкими, как чай с молоком. Времени терять нельзя, по ужасной дороге до бетона мне ещё ехать десять километров. Сел на байк, сразу полегчало.
У первой же хижины остановился и попросил воды. Мне принесли стакан. Я выпил залпом и попросил принести литр. Принесли литр. Я выпил три стакана и понял, что меня сейчас стошнит. Отдал остатки воды.
Губы никак не хотели увлажняться, а слюни не появлялись.
Наступила ночь. Иногда на горизонте среди черных деревьев я видел огни Манилы — вот бы попасть туда! По такой дороге скорость чуть больше шага.
Очередной спуск, щебенка и пыль. Фары выхватывают глубокую колею: скрип тормозов, я выставляю ногу, но ее будто нет! Колено произвольно согнулось и через мгновение я лёг всем телом на дорогу в камни — бум! Поработав несколько секунд, мотоцикл затих. Фары продолжали гореть и освещать обочину. В чёрном небе, как никогда, горели яркие звёзды.
Я вытащил ногу из-под рамы, немного отполз и поднялся. Хорошо, что я заставлял себя ехать медленно и скорость была не более десяти-пятнадцати километров.
С трудом поднял мотоцикл, ставший будто свинцовым: пахло бензином, правое зеркало сломалось. Бензин мог вытечь из-под сиденья, где у Вейва находится бак, ничего серьезного. Я сел, завелся и поехал дальше. А вот и бетонка.
К восьми вечера добрался до дома. Всё болело ещё два дня.
Итог: обезвоживание — страшная штука.
Николай Тринадцатый
2020 март
Филиппины, Манила
Комментировать
15 комментариев к "Островитянин Часть 9 Никогда не оглядывайся назад"
Вот тебе и погулял.
Триллер! У самого аж сердцебиение участилось, пока читал.. Рад, что выбрался практически без потерь! Спасибо за урок: всегда быть готовым сделать шаг назад и подумать, а стоит ли оно того?!
Хотел было написать про эндурастов, которые все же эндурИсты)) отношусь все же к ним, и гоняю по горам Алтая. И по таким дорожкам тоже, но уж точно не в такую жару) ) но дальше такой триллер начался, что прочитал на одном дыхании. Жесткая прогулка вышла
Приехал к другу на дачу( в Сибири) вечер гуляли, с утра все спят, я на рыбалку решил пойти, река пятьсот метров (тропы нет), через двести был весь ободран,вижу где река, но проити не могу( без мочете никак),было желание вернуться, но я ж мужик… дошёл, знал бы что жтет,подумал.
Николай молодец!
Жуть да и только!
Николай, привет! Приятно читать, Да, иногда это ощущение очень приятно, пропадать, погибать. Возраст подходящий, будь аккуратней пожалуйста.
У меня ещё неподходящий возраст, чтоб погибать!)))
Это было опасно. Береги себя!
Спасибо за рассказ-быль, Николай. И пробило, и напомнило… маршруты в геологии. Когда вера в своё отличное здоровье, упрямство Тельца, — всё это не оборачивало голову назад.
И приходилось наматывать на ус… Но потом появлялись новые обстоятельства, где опять обратной дороги не было от слова «вообще».
Есть ещё такое мерзкое состояние, когда у организма заканчивается энергия. Когда полежишь, вроде отдохнёшь…, но потом встаёшь и падаешь в обморок… и никого рядом нет.
И Виктор в комментарии правильно заметил… так бывает, что погибать приятно. Но в таком состоянии мозг адекватно уже не работает. И это уже опасно.
Рад, что ты выкарабкался!
Привет от Тельца, едва не поступившего в Геологоразведочный. Одной дорогой идём, товарищ
Будь аккуратней. Не повтори судьбу Леши Коровина.
Ни за что! Я больше БуХаст, чем он.
Гыгыгы) Я сам в Азии живу 3й год, климат иногда бывает опасен, потому приходится БуХаст)
николай, привет. куда пропал? как у тебя там обстановка с вирусом?
Привет, Максим! Никак не закончу новую часть, настроения нет. Обстановка с вирусом хорошая, никто не умирает. Я бы сказал, что действия, направленные на борьбу с вирусом, принесли многократно, тысячекратно большие потери, чем сам вирус. И так во всём мире, ну почти. Шведы молодцы.